Неточные совпадения
Она выработала певучую
речь, размашистые, но мягкие и уверенные жесты, — ту свободу движений, которая в купеческом круге именуется вальяжностью. Каждым оборотом тела она ловко и гордо подчеркивала покоряющую силу его
красоты. Клим видел, что мать любуется Алиной с грустью в глазах.
«Дурачок», — думал он, спускаясь осторожно по песчаной тропе. Маленький, но очень яркий осколок луны прорвал облака; среди игол хвои дрожал серебристый свет, тени сосен собрались у корней черными комьями. Самгин шел к реке, внушая себе, что он чувствует честное отвращение к мишурному блеску слов и хорошо умеет понимать надуманные
красоты людских
речей.
Помню только, как изредка по воскресеньям к нам приезжали из пансиона две дочери Б. Меньшая, лет шестнадцати, была поразительной
красоты. Я терялся, когда она входила в комнату, не смел никогда обращаться к ней с
речью, а украдкой смотрел в ее прекрасные темные глаза, на ее темные кудри. Никогда никому не заикался я об этом, и первое дыхание любви прошло, не сведанное никем, ни даже ею.
Перед окончанием курса я стал чаще ходить в дом княгини. Молодая девушка, казалось, радовалась, когда я приходил, иногда вспыхивал огонь на щеках,
речь оживлялась, но тотчас потом она входила в свой обыкновенный, задумчивый покой, напоминая холодную
красоту изваянья или «деву чужбины» Шиллера, останавливавшую всякую близость.
Он со своей стороны послал знакомого босяка за пивом и со стаканом в руке произнес три нелепых
речи: одну — о самостийности Украины, другую — о достоинстве малорусской колбасы, в связи с
красотою и семейственностью малорусских женщин, а третью — почему-то о торговле и промышленности на юге России.
После этого он зачастил в школу. Просиживал в продолжение целых уроков и не спускал с учительницы глаз. При прощании так крепко сжимал ее руку, что сердце ее беспокойно билось и кровь невольно закипала. Вообще он действовал не вкрадчивостью
речей, не раскрытием новых горизонтов, а силою своей
красоты и молодости. Оба были молоды, в обоих слышалось трепетание жизни. Он посетил ее даже в ее каморке и похвалил, что она сумела устроиться в таком жалком помещении. Однажды он ей сказал...
— Да такая, что она скорей жидовка, или цыганка, или зырянка из сибирячек, как я вот видал этаких! — объяснил Аггей Никитич, видимо, начавший с большим одушевлением говорить, как только
речь зашла о женской
красоте.
Эти взрывы чувства были редки, вообще же юноша относился к Медынской с обожанием, удивляясь всему в ней — ее
красоте,
речам, ее одежде.
Звонок! Наконец-то! Это она; она придет, внесет в мою темную и душную комнату запах свежести, нарушит ее молчание тихою, ласковою
речью и осветит ее своею
красотою.
Любил женщин и рассказывал о них, вкусно чмокая, с восторгом, с какой-то судорогой в разбитом теле; в этой судороге было что-то болезненное, она возбуждала у меня брезгливое чувство, но
речи его я слушал внимательно, чувствуя их
красоту.
Сразу поняв ее
красоты и не найдя недостатков, она разнесла рукопись на клочья, на стихи, полустишья, развела всю соль и мудрость пьесы в разговорной
речи, точно обратила мильон в гривенники, и до того испестрила грибоедовскими поговорками разговор, что буквально истаскала комедию до пресыщения.
Сгустились люди вокруг меня, точно обняли, растит их внимание силу слова моего, даёт ему звук и
красоту, тону я в своей
речи и — всё забыл; чувствую только, что укрепляюсь на земле и в людях, — поднимают они меня над собой, молча внушая...
Он никогда не слыхал таких
речей; они были уродливы, но в то же время всё, что говорила она, как нельзя более гармонировало с её немного хищной
красотой.
В заведении, несмотря на ранний час, два стола были заняты посетителями, оживленно беседовавшими о событии прошлой ночи. Духовный дворник был героем собрания. Он уже несколько раз успел рассказать происшествие, сообщив, в назидание слушателям, полный текст нравоучительной
речи, которою он якобы тронул сердца злодеев. С каждым новым вариантом назидательная
речь приобретала новые риторические
красоты.
Князь был хорош собою, румяный, нежный, отрочески мужественного вида, с легким пухом на губах, с чистым голубым взглядом, он нравился особенно сангвиническим девицам и молодым вдовам. Столыгин, бравший не столько
красотою, сколько дерзкой
речью, любезностью и злословием, не мог простить своему другу его высокий рост, его красивые черты и старался всякий раз затмить его остротами и колкостями.
Пусть
речь его была сурова
И не блистала
красотой,
Но обладал он тайной слова,
Доступного душе живой.
На их
красоту любоваться, от них бы слушать сладкие
речи!..
И взгрустнулось от той музыки Алексею… Настеньку вспомянул,
красоту ее неописанную,
речи ее тихие, любовные, ласки ее нежные, судьбу ее вспомнил горькую… Хоть бы в Волгу головой, так в ту же пору.
Память о женской
красоте смутила рогожского посла, оттого и
речи на соборе были нескладны. Посмотреть бы московским столпам на надежду свою, поглядеть бы на витию, что всех умел убеждать, всех заставлял с собой соглашаться!.. Кто знает?.. Не будь в Комарове такого съезда девиц светлооких, на Керженце, пожалуй, и признали б духовную власть владыки Антония…
И вновь из красного солнца любовные
речи Ярилы несутся: «Ох ты гой еси, Мать-Сыра Земля! Разукрасил я тебя
красотою, народила ты милых детушек число несметное, полюби меня пуще прежнего, породишь от меня детище любимое».
В
речи Диотимы Эрос получает характеристику преимущественно как общее стремление к
красоте и творчеству, причем установляется единство и универсальность «всеединой
красоты» (κακού τοιοΰδε), и эта
красота есть, с одной стороны, источник творчества, «рождения в
красоте», а с другой — лествица восхождения к тому знанию, которое есть не что иное, как знание
красоты в себе.
— Раньше, — сказал Самоквасов. — Полюбил я вас не за
красоту, не за пригожество, а за ваши
речи добрые и разумные. Помните ли вы про Ивана-царевича?
«В блестящих глазах было напряженное внимание, и в
речи и в движениях была та нервная быстрота и грация, которые в первое время их сближения так прельщали его, а теперь тревожили и пугали». Анна одета в светлое парижское платье, с открытой грудью и с дорогим кружевом на голове, особенно выгодно выставляющими ее яркую
красоту. Вронский думает...
Выступил Леонид. Его
речь понравилась Кате. Ругнул буржуев, империалистов и стал говорить о новом строе, где будет счастье, и свобода, и
красота, и прекрасные люди будут жить на прекрасной земле. И опять Катю поразило: волновали душу не слова его, а странно звучавшая в них музыка настроения и крепкой веры.
И умер. И вот его хоронят. Все птицы идут за гробом. И сам соловей, — гордый, великолепный соловей, — говорит над его могилою
речь: умерший не выделялся
красотою, не было у него звонкого голоса, но он был лучше и достойнее всех нас, у него было то, что дороже и
красоты и всяких талантов...
Далее старик, гневно потрясая руками, описал конские ристалища, бой быков, театры, мастерские художников, где пишут и лепят из глины нагих женщин. Говорил он вдохновенно, красиво и звучно, точно играл на невидимых струнах, а монахи, оцепеневшие, жадно внимали его
речам и задыхались от восторга… Описав все прелести дьявола,
красоту зла и пленительную грацию отвратительного женского тела, старик проклял дьявола, повернул назад и скрылся за своею дверью…
Потом — тихие, всхлипывающие
речи. Горячечно-быстрый шепот, поцелуи и проникающая близость. Ласки, пьяные от пронесшегося мучительства. Огромные, грозные, полубезумные глаза. И все кругом зажигалось странною, безумною
красотою.
Катя сказала свою фамилию, прибавила, что едет из института в Холодню к отцу своему, тамошнему соляному приставу, поклонилась приветливо незнакомцу и быстро поднялась на лестницу. Несколько минут простоял он на одном месте, изумленный
красотой своей спутницы, простотой ее манер и
речи, и смотрел ей долго вслед, хотя она уже исчезла.
— Она сегодня раньше обыкновенного! — заметил Петр Николаевич. При этих словах Виктор Аркадьевич повернул голову по направлению к ложе, где сидела та, о которой шла
речь, и был поражен оригинальной
красотой прибывшей.
Жестикулируя, сверкая глазами, он казался ей безумным, исступленным, но в огне его глаз, в
речи, в движениях всего большого тела чувствовалось столько
красоты, что она, сама того не замечая, стояла перед ним, как вкопанная, и восторженно глядела ему в лицо.
Нынешний день вы, позвольте вам сказать, особенно доказали, что в ваших
речах нет ни Грации [Грации — богини
красоты в Древнем Риме, то же, что Хариты в Греции.], ни Минервы.
— Нет, радость моя, речь-то у нас была об Антоне-лекаре. А куда как жаль, что басурман! такого молодца и между нашими москвичами поискать. Всем взял: и ростом, и пригожеством; взглянет — словно жемчугом окатным дарит, кудри по плечам лежат, словно жар горят, бел, румян, будто красная девица. Диву даешься, откуда такая
красота, с божьего ли изволения или неспросту, от нечистого наваждения. Так бы и глядела на него, да кабы не грех молвить, и на том свете досыта б не насмотрелась.
Остальные гости молчали и внимали с благоговением
речам совершенно увлекшегося
красотой Зинаиды Похвисневой графа Кутайсова.
Воскреснет его милая улыбка, воскреснут его глаза, сияющие тихим светом, и тихая, разумная
речь его, — воскреснет весь он в
красоте своего непорочного детства, каким был он в тот ужасный июльский день, когда ярко горело солнце и ослепительно сверкала обманчивая река.